– Дурные новости? – нарушил тишину голос Джулиана. Муж встал у нее за спиной.

Она закрыла лицо руками. Произошло то, что очень редко с ней случалось. Ребекка потеряла самообладание. Она расплакалась и не переставала, пока ей не показалось, что сердце ее вот-вот разорвется. Но ей и в самом деле этого хотелось, она действительно желала сейчас умереть.

– Бекка. – Джулиан опустился перед ней на колени и стал массировать ее плечи. Ребекка наклонилась, и прижалась лбом к плечу мужа. Она снова разрыдалась, ей было тяжело говорить.

– Ча… Чарльз переболел корью, – причитала она. – И они мне об этом не сообщили. Он мо-мог бы умереть, а я д-даже не была бы около него. Я даже не… не знаю, там ли сейчас Дэ… Дэвид.

– Тише. – Джулиан обнял ее, его ласковые руки несли тепло и покой. – Ведь Чарльз не умер, Бекка. И сейчас ему лучше? Но ведь теперь тебе не о чем тревожиться. Может быть, и действительно было лучше ничего не знать, пока он не пошел на поправку?

Она вертела в руках носовой платок. Отстранилась от Джулиана, вытерла слезы и высморкалась.

– Что хотел отец сегодня утром? – спросила она.

Он тебя надолго задержал

– Да так, ничего серьезного, – уклончиво ответил Джулиан. – Он напомнил мне, что, пока улаживаются мои дела, у меня все равно есть деньги: армия мне задолжала. И добавил, что весна – лучшее время для начала путешествия, ведь впереди целое лето. Я полагаю, что, по его мнению, для тебя было бы лучше, если бы я поскорее увез тебя отсюда. Новые пейзажи, новые знакомые, да и все остальное…

– Мы сможем вскоре уехать? – спросила она. – Давай сделаем это, Джулиан. Мы сможем? Я хочу уехать прочь – прочь от всех воспоминаний. Я хочу быть наедине с тобой. Я хочу снова любить тебя. – Последняя фраза показалась ей не совсем удачной, она эхом отдавалась в голове, но Ребекка уже не могла взять ее обратно.

Он встал и погладил жену по голове.

– Как бы мне хотелось, чтобы ничего этого никогда не происходило, – усталым голосом произнесла Ребекка. – Чтобы ты не поступил на службу в гвардию только потому, что это сделал Дэвид. И чтобы ни было этой ужасной войны и этого кошмарного недоразумения с твоими похоронами. Как бы мне хотелось, чтобы вместо тебя с войны не вернулся Дэвид. Нехорошо так говорить. Однако все это случилось. Но теперь все снова будет в порядке. Как только мы уедем отсюда, то опять вернемся к той жизни, к которой мы привыкли.

Джулиан обнял и поцеловал ее.

– Я начну готовиться к отъезду, – сказал он.

* * *

Несмотря на то что Дэвид не видел этот почерк уже несколько лет, он узнал его. Без особого желания он вскрыл конверт. Пока между ними вообще не было контактов, ему удавалось каким-то образом жить, существовать день за днем. Он не писал даже своему отцу. И попросил отца пока не посылать ему писем в Стэдвелл. Дэвид постарался с головой уйти в хозяйственные заботы. Недавно началось строительство еще трех коттеджей для батраков, и он ежедневно какое-то время проводил на строительных участках, часто лично помогая строителям. Вместе со своим управляющим Дэвид составил расписание сельскохозяйственных работ на весь год. Рассматривал просьбу школьного учителя о новом учебном здании.

Вполне понятно, как потрясли соседей те новости, которые Дэвид привез из Крейборна. На несколько дней они даже оставили виконта в одиночестве, поскольку не знали, как с ним говорить во время визитов. Они просто не знали, как себя вести, встречаясь с лордом Тэвистоком. Однако после воскресной церковной службы Дэвид заставил себя задержаться в храме и, держа на руках Чарльза, побеседовать с прихожанами.

Хотя Дэвид и не испытывал никакого желания вновь окунуться в светскую круговерть, он все-таки пошел на это, убедив себя в том, что ничто не должно измениться. Он опять стал холостяком. Он снова одинок. Однако он не может позволить себе превратиться в отшельника, как бы ему этого ни хотелось. Он должен заботиться о сыне. А Чарльзу со временем будут нужны друзья и нормальные отношения с соседями.

Прошло больше месяца, и Дэвид заметил, что чаще нежели другие соседи, его стали посещать и сами приглашать к себе в гости Шарпы. И обычно ему составляла пару Стефани Шарп – красавица, которая так и не нашла себе кавалера, несмотря на то что провела светский сезон в Лондоне. Когда Дэвид догадался о намерениях Стефани, ему было немного не по себе. Но потом он подумал: «А почему бы и нет?» Ведь ему и вправду нужна жена. А Чарльзу нужна мать.

Да, если только забыть, что у Чарльза уже есть мать, а у Дэвида – жена.

Образ жизни Дэвида в основном остался прежним. Такую жизнь можно вести и дальше, если не общаться с Джулианом и Ребеккой. Но вот теперь пришло это письмо.

Оно было коротким.

«Бекка тоскует по ребенку, – писал Джулиан. – Мне кажется, Дэйв, что ты поступил бы правильно, если бы на время отправил Чарльза в Крейборн вместе с няней. Но было бы еще лучше, если бы ты привез сына сам. Полагаю, что тебе, мне и Ребекке нужно еще уладить между собой кое-какие вопросы. Это необходимо осуществить прежде, чем я увезу Бекку на годик-другой. Однако перед этим ей нужно повидать ребенка».

Она тоскует по Чарльзу, думал Дэвид. Не по нему. По Чарльзу. Но его собственная боль, конечно, смехотворна, это просто жалость к самому себе. Разумеется, Ребекка тоскует по их сыну. Дэвид вспомнил, как страстно она хотела ребенка. Как она сходила с ума, когда думала, что снова теряет его. Какой восхитительно счастливой она была, когда ребенок все-таки родился. И какой любящей матерью была она в течение всех восьми месяцев, предшествовавших возвращению Джулиана домой.

Возможно, вскоре она родит еще одного сына, подумал Дэвид. Он бессознательно скомкал письмо. Надо будет напомнить Джулиану в этом случае, что Ребекке в первый и последний месяцы беременности нужен максимальный покой, а в течение четвертого месяца ей настоятельно необходимо обеспечить постельный режим. О Боже! Дэвид плотно сомкнул глаза.

…Через несколько минут Дэвид направился в детскую комнату. Он шел туда, чтобы, усадив сына себе на плечи, взять Чарльза на краткую утреннюю прогулку на свежем воздухе. Прежде чем они ушли, Дэвид велел няне упаковать ее багаж и вещи Чарльза из расчета, что они проведут в Крейборне около недели. Они выедут туда завтрашним утренним поездом.

Позже виконт решил поехать вместе с ними. Лучше не оставлять сына на попечение слуг, а самому присматривать за ним во время поездки.

Кроме того…

Кроме того, он безумно соскучился по Ребекке. Увидеть бы ее хоть краем глаза! До письма Джулиана Дэвид даже не знал, что она все еще в Крейборне.

Глава 25

Берега озера заросли дикими нарциссами. Там во второй половине прекрасного мартовского дня Ребекка совершала променад с Джулианом. Ей вспомнилась другая ее прогулка – вместе с графом, Луизой и Дэвидом. Именно здесь Дэвид вторично предложил ей выйти за него замуж. Как давно это было…

– Я довольна, что наступила весна, – сказала Ребекка. – Меня радует приближение лета. Наконец-то эта мрачная зима позади.

– Тебе бы вот пожить зимой в России, – хихикнул Джулиан.

Ребекка прижалась к его руке и на несколько мгновений положила голову ему на плечо.

– Я хотела бы побыть там с тобой, – ответила она. – Я хотела бы хоть маленькой весточки от тебя. Неужели они не разрешали тебе даже писать письма?

– Шла война, Бекка, – стал оправдываться он. – Ну, во всяком случае, я не знал, что она закончилась.

Она пыталась не ощущать и не замечать вокруг себя ничего, кроме признаков весны, – голубизны небес и воды в озере, солнечного тепла, свежей зелени травы, веселой желтизны нарциссов. Ребекка пыталась найти во всем этом утешение и источник радости. Больше всего она хотела вернуть себе чувство блаженства тех двух добрых лет, что она провела с Джулианом.

Блаженством для нее была любовь к Джулиану. Других радостей в ту пору Ребекка не испытывала. Она тяжело переживала отсутствие настоящего домашнего уюта; на нее обрушилось несчастье – два выкидыша. Потом началась война, а с ней пришла и боль разлуки. Ребекка с ужасом подумала о том, что так и не научилась наслаждаться интимной близостью за все время жизни с Джулианом.